Вот и всё. Нет ни стихов, ни боли.
Ты меня покинула навек.
Демоны почти что побороли
То, что называлось "человек".
Я уж пьян, хоть нет ещё обеда,
Опустился ниже плинтусов,
И под гнётом ласкового пледа
Мой ручей катренов пересох.
Посему откланиваюсь низко,
Побреду к любимой разливной.
А тебе, великая артистка,
Поцелуй шлю режиссёрский мой.

---

А то не славен я делами?!..
Да ладно, Богу уж видней.
Что растекаться перед вами
Гордыней суетной моей?..

Вы порицали априори,
Вы порицаете сейчас
За то, что средь моих историй
Нет ни истории про вас..

Но, право, погодите хаять!
Смеюсь от ваших дутых щёк!
Про вас согласен я оставить
В стихе вот этом пару строк!..

Вы - люди умные. Вы выше,
Чем поэтическая плоть..
Так говорите! Пусть услышит
Вас без посредников Господь.

---

Среди бездарных эпиграмм
Моих вы, право, не найдёте.

Я постоянно на работе,
В другое время - пью сто грамм,
Потом ложусь. Лежу, лежу,
Пока работа не настанет.

И так я не рифмую дряни,
Посредственности не пложу.

- А это что?! - кричите вы..

А я вам запросто отвечу:
Натряс стихи курящий вечер
В латунность пьяной головы.
Но мне зачем? Моя мала
Негабаритная квартира.
И утром, выспавшись едва,
Вытряхиваю я слова
Из головы в корзину мира..

---

Всё зиждется на позитиве,
На адекватности и том,
Что всё роскошней и красивей
Построенный не нами дом.
И мы завидуем в начале
Чьего-то дерзкого пути,
Поскольку сами бы едва ли
Его дерзнули бы пройти.

Потом, спустя на ветер годы,
Поцеловав судьбу под хвост,
Пеняем мы на все невзгоды,
Что уместились в долгий тост.
И мы рыдаем - долго, нудно,
И пьём неистово, до дна!..
Но понимаем мы подспудно,
Что лишь на нас одних вина..

И ненавидя пуще лучших
Себя самих - несмелый люд,
Стремимся жизни тех разрушить,
Что нас, конечно, обойдут.
И мы глумимся, мы хохочем,
И внешне всё - как позитив!..
Но непонятно это прочим,
Чей дом действительно - и прочен,
И восхитительно красив..

---

Я помню каждое лицо,
Любое названное имя,
Святых, нейтральных, подлецов,
Любовниц, их детей отцов,
Всех тех, кто между мертвецов
Казались вроде бы живыми..

Я помню всех - тебя, тебя!
Да и тебя! что с краю жмёшься?!..
Здоровайся, не ошибёшься! -
Ты об меня не обожжёшься,
Запоминаю лишь любя..

Не сомневайся. Хоть я плут -
В твои зрачки ныряю смело!
Что напряглась душой и телом?..
Меня когда-то ты хотела,
А ныне, как дошло до дела -
Вид делаешь, что я не тут..

Да пошутил я. Мир. Весна.
Природе просыпаться время.
Я слишком стар, седое темя,
И временами груб я с теми,
Чья жизнь пока ещё полна
Любовью, нежностью страстей,
Огнём желания, мечтами -
Всем тем, что, поигравши с нами,
Однажды хлынет на детей
И понесёт их, унося
От нас ненужных,
Нам оставить
Одну лишь обещая память,
Она нужна ли, не спрося..

Я помню. Каждого. Всегда.
Хоть вам казалось - вас забыли.
Мы с вами просто вместе жили
И копошились в донном иле,
Когда вокруг текла вода.

И вот итог - мы черви те,
Что долгожителями стали,
Но презирать теперь едва ли
Нас могут те, кто не застали
Момент, как мы запоминали
Друг друга - отблеск в темноте..

---

Прости меня, последняя из муз!
Я покидаю ласковое ложе
Не чтобы наши чувства уничтожить,
А чтоб к бесчувствью не войти во вкус!

Чтоб ты бы не вертела вертелом,
Где голый я безропотно нанизан!
И чтоб не стал высокий я так низок,
Как Белоснежку полюбивший гном!

Прости же, тем не менее - прости!
Хотя прощенья ты бы попросила
За то, что из меня верёвки вила
И выедала мозг мне до кости!..

Прощай, хотя по-прежнему люблю,
Любим в ответ по-прежнему тобою.
И хоть мизинца твоего не стою,
Благословляю я стезю твою..

Ступай! Ты обязательно найдёшь
Себе кого выносливей, моложе!..
И кто тебя благословит - о боже! -
Как солдафон, прогнавший в бане вошь.

---

Всё проходит. Так странно,
Как будто
Накануне напился вдрызг.
Наполняется ванна
Под утро,
И ты тонешь без брызг.

И никто не заходит, боятся,
Лишь за дверью стоят.
Но не стонешь ты: "Братцы,
Я ваш тонущий брат!.."

Нет, молчишь. Не понять им.
Просто
Ты тут брезгуешь плыть.
Нет причины показывать братьям
Лягушачую прыть.

Человек ты. Несовершенный.
Опускаясь на дно,
Слышишь ты, как летит по венам
Скорый поезд - вино.

Он влечёт под откос,
Где море,
Где волна за волной!..
Где ответ на вопрос,
Который
Назывался тобой.

---

Я пьяная рыба, безлюдный жираф,
Скучающий слон, утомительный лев.
И каждый из вас восхитительно прав,
Кто эти слова прочитал нараспев.

Во мне загрустила смешная звезда,
Во рту пересох говорливый ручей.
Но вы белым войском ворвались сюда,
Где нежность без окон и мир без ключей.

Я ваш проигравший войну генерал,
Солёная совесть, неглаженый плед.
Я вижу за юностью ваших забрал,
Воистину, мудрости греющий свет!

Так пусть пламенеют златые гербы
На ваших щитах, как господня печать!
А я буду в кресле-качалке судьбы,
Любуясь войсками, смотреть и молчать..

---

Ушли мои друзья, кто был с начала,
Не дотерпели дружно до конца.
И жизнь ушла, что прежде привечала,
Каким бы я несвежим был с лица.

Мне перестало всё прощаться свыше,
И перестала грезиться мечта.
И небеса, что были рады слышать,
Настигла немота и глухота.

Поблекли все цвета, что есть в округе,
Мир чёрно-белым сделался мне вдруг.
И несмотря на все мои потуги,
Какой-то подкосил меня недуг..

Но я смотрю ничуть не удивлённо,
Усмешка уголки вздымает губ:
Я одинок, и пусть в годах преклонных,
Но чуть живей пока ещё, чем труп!

---

Это не стихи, а их подобие.
Не душа, а отблеск пьяных глаз.
Водрузи на эту ночь надгробие,
Чтоб она не застыдила нас.

Утро замаячило премудрое,
Солнце, что отринуть нам нельзя.
Так давай с тобой присыплем пудрою
Роспись, что навеки мы друзья.

Я погорячился в слоге матерном,
Ты погорячилась, поддержав.
Только не прикидывайся матерью
Мне, который гнил уже и ржав.

Это не стихи, а слог рифмованный.
Это не души — гордыни крик.
Я — тобой напрасно зацелованный,
Бесталанный, глупый, злой старик.

---