Я приду на твою могилу,
постою.
Да и ты приходи, друг милый,
на мою.
Обещаю: не буду плакать
в тишине.
Но и ты обещай, однако,
это мне.

Мы великие: ты великий,
я велик.
Мы великие, как и блики
этих плит.
Мы высокие: ты высокий,
я высок.
Обелиски покроют строки,
много строк.

Мы напишем себе их сами,
но не мы.
Надиктуем другим словами
в их умы.
А когда догорит огарок
от свечи -
приходи, мы без их помарок
помолчим.

---

Вокруг меня всё светится, блестит,
То тут, то там всё вспыхивают искры!
Я восхищён, какой открылся вид,
Когда вошёл сюда я шагом быстрым!
Остановился - тут же началось!
И захватило, и не отпускает!
Мне душу греет, как круженьем ось,
Своим великолепием лаская!

Но где я?! Что за место?! Что за мир?!
Земля, иль гость я на иной планете?
Я не припомню, был я пассажир,
Или иначе как-то прибыл в эти
Места, забыв про все свои дела....
Бабуля?!.. Как ты!... Ты же умерла..

---

Я не умею превратить в слова
Всё то, что в голове моей могучей
Навалено огромной пёстрой кучей.
Приоткрывая занавес едва,
Я представляю выжимки из текста,
Не находя себе порою места,
Когда готова лопнуть голова.

Куда девать ненужное тряпьё -
Старьё, и непоношенные вещи?
Они торчат из мозговых из трещин
И рвут пространство разума моё!
Делиться с ближним требует душа,
Но с посторонними на брудершафт
При мне, ещё живом, бесстыдно пьёт.

Я мысли, правда, не могу собрать,
Порядок навести путём раздачи.
Мне кто-то говорит "мужик не плачет",
А я в слезах бросаюсь на кровать
И под подушку голову сую,
Ценя и ненавидя жизнь свою
За то, что снова с хламом засыпать.

---

Тишина и покой,
осень мягкой рукой
на конверте выводит —
мне.
Я отчаянно рад,
и теплеет мой взгляд,
отражаясь в осеннем
дне.

Мимо птиц косяки
Вдаль летят, без тоски
покидая свой летний
дом.
Листья падают вниз,
мир как будто повис
между явью и добрым
сном.

Не бегите, часы,
мне б дождаться росы,
ставшей инеем
поутру.
А потом уж пускай,
я скажу ей: «Прощай..»
и в обнимку с луной
умру.

---

О господи, где время-то сыскать?..
Дела, дела, а между дел проблемы.
Гниют и плесневеют тут же темы,
И возникают новые опять..
А я слабею. Хватка уж не та,
И разум, бывший острым, ныне сточен..
Мне хочется быть сильным! Правда! Очень!
Но выхлоп беспощаден — суета.
Слова без стержня, мысли без огня,
Так, въевшееся чувство превосходства
Сменяет осознание уродства
И смерти предыдущего меня!..
Пустое место реет словно стяг,
Белым-бело, хотя не видно снега,
И не приходят ни покой, ни нега
К тому, кто так позорно заразмяк..
Что делать? Подыматься?.. Воевать?..
За что?.. Каких теперь свершений ради?!
И тухнет искра в невесёлом взгляде,
И лыбится постылая кровать..

О господи, где б молодость сыскать?!..

---

Вся-то подноготная:
Я человек-животное,
Дикое и страшное
В дикости своей.
Ладно б леопардовый
Вид бы был, оправданный,
Но гораздо ближе я
К сущности свиней.

Рыло непригожее,
Ничего хорошего.
Грязь, помои требую
Каждый божий день.
А поступки глупые
Так глупы, что, думаю,
До прямохождения
В предках был олень.

Я гуляю по свету,
Сплю и жру я досыта,
Самок оприходовать
Завсегда горазд.
Прыщ на мироздании,
Пошлое создание,
День за днём живущее,
Как в последний раз.

Чувствую, однажды мне
Всадят в бок отважные
Люди благородные
Вострозубый нож,
Закатав за шалости
В бочку, да под пряности,
Где уже не буду я
На себя похож.

Но пока я слабое
Существо с осклабиной,
И стихи не розочки,
Ближе к отрубям.
Порицаем прочими,
До суда охочими,
За дела позорные,
За животный срам.

---

У земли грохочут травы!
В небе радуга гудит!
И они, наверно, правы,
Призывая вспомнить стыд.
Мне указывают место,
Про которое забыл
В пору ту, где интересно
(И приятно, если честно!)
Было тратить грешный пыл.
Что ж, теперь уже я скоро
Их послушаюсь. Вот-вот
Прекратится шторм раздора,
Время тихое придёт.
Простынею чистой штиля
Всё укроется, и дни
Без меня лишатся гнили,
Чтоб не пачкать простыни.
Лишь одно мне сердце гложет -
Всё равно найдётся тот,
На меня весьма похожий,
Грешник, нравственный урод,
Кто, придя, зачем-то скажет:
«Как-то чисто поутру..»
И замажет утро сажей,
Соответственной нутру.

---

Что о жизни ты моей знаешь,
Чтоб судить меня, как ты судишь?
Ты на место на моё встанешь?
Хоть минуту на ногах будешь?

Для меня ничуть ты не близок.
Мы - страницы в разных двух книгах.
Почему же ты меня в список
На расстрел занёс и вверх двигал?

Вижу я, тебя трясёт злоба,
Ты следишь за мной всегда зорко.
Мы же люди! Люди мы оба!
Оттого-то мне сейчас горько..

Мир велик, и недобра много.
Оглянись, зачем ещё множить?
Я молю насчёт тебя Бога:
Не суди его за зло, Боже..

Но за днём приходит день новый,
И, открыв его конверт белый,
Я читаю о себе слово,
Что написано рукой левой..

---

Тьма, да капли с листьев в бочки,
Мотыльки у фонарей.
Народились снова строчки
У хмельной души моей.

На террасе то же кресло,
Тот же стол и табурет.
Не поэт я, если честно.
Право слово, не поэт.

Это русская забава -
Пить полночи для стихов,
Чтоб горючая отрава
Пропитала свалку дров.

Чтобы вспыхнуло от искры!
Чтобы пламенем зашлось!
Чтоб отпущенные мысли -
Как зайчата, сразу врозь..

Вдалеке вздохнуло эхо,
Под чехлом грустит мопед.
С час, как я домой приехал,
Недобайкер-непоэт.

И пьянит не только виски
С горьким пивом пополам -
Добавляют хмеля риски,
Непонятные друзьям.

Впрочем, тоже.. что за тайна?..
Жизнь - как смерть, однако жизнь.
Выжил? Выпил? Не случайно.
Оцени. И повторись..

---

Полетит душа по ветру и исчезнет.
Тихо-тихо, незаметно, как впервой.
И сдаётся мне, что так оно полезней
Будет, нежели останется живой.

Подустала и от устали истлела,
Стала мягкой, принимает форму дня.
На ходу безбожно сыплется из тела,
Выдавая постаревшего меня.

Не противится пороку и злословью,
Не краснеет от постыдных самых тем.
Нарекает безнадёжною любовью
Расположенность свою ко вся и всем!

Врёт, конечно. Я ей на слово не верю,
Потому что часто слышу по ночам,
Как она, подобно пойманному зверю,
Не даёт покоя сточенным когтям.

Рвёт не пол, не прутья клетки ненавистной -
Небо рвёт, стремясь умчаться в вышину!..
Только цепки путы выстраданных истин,
У себя самой моя душа в плену..

Не любовь в ней говорит, а неизбежность,
Осознание конечности пути.
Оттого покорность, праведность и нежность
В полумёртвой ней легко сейчас найти.

Полетит душа по ветру и исчезнет.
Тихо-тихо, незаметно, как впервой.
И сдаётся мне, что так оно полезней
Будет, нежели останется живой..

---