Шпаги изломаны, Ветер свистит натужно, Идут по Невскому люди, как манекены.. Найти искомое Не хочется, хотя и нужно, Проще укрыться рутинами от проблемы.
Система главенствует над анализом, Ценность согласия превышает удельный вес воли. Никто не подписывается под анамнезом, Больной давно уже не дышит от боли.
Костры в батареях Центрального отопления Не обжигают, если закрутить регулятор. Те, кто главнее - Закручивают без сожаления, Живущие этажом ниже — обеспечивают внесение платы.
Пророчеств много, и все они безнадежные, Тоннель уходит, заканчиваясь чёрным напёрстком. Не играйте на рыночной площади, как в годы прежние, Тех, кого не обманут — всего лишь горстка.
Жвачка к ботинкам Клеится, а может быть, кто-то Хватает нас за ноги, силясь докричаться из преисподней.. Спасает синька, Отвлекают семья и работа, Успокаивает мелодия речи предновогодней.
Поэт счастливый — нонсенс, кто не знал. Поэту суждено искать приюта И не найти. Всего одна минута Чтобы понять ему, как он устал - Потом стрелять. Не по другим, в себя - Избавить тело от великой муки, Но душу обрекая тем к разлуке С самим Началом, что грустит, любя Таким поэта, как он есть по сути - Искрящимся, покуда не потух, Способным уступить одной минуте, Которая его сломает дух..
И вы могли бы задержать его, Но слишком много дел. Свои болота, Приятный шабаш, славный балаган, Общественно полезная работа. От собственных незаживлённых ран Боль, грусть, печальный образ - те же муки, Одна минута слабости.. Но нет, Живёте вы. Тогда, сомлев от скуки, Зевнёт Начало: «Пусть умрёт поэт.»
Ты подумай насчет обвинений. Так ли уж ты безгрешна сама? Так ли просто на воле течений Не сходить нашей лодке с ума? Так ли крепки белесые лини? Так ли якорь надёжно тяжёл? И верны ли сентенции линий, Что стихом я по венам провёл?..
Ты подумай. Сказать ты успеешь. Ты всегда говоришь, будто хлыст, Разрезающий старую мережь Под рачовый струящийся свист. С высоты озираешь владенья, Снисходя до меня, пастуха, Замещая своё вожделенье На моё искупленье греха.
Я прощаю.. Давно всепростивший, Добираю гроши на билет, Чтобы поезд, стремящийся выше, Мигом душу доставил на свет Божий. Там, где покой, нега сини, Где клинки из запазух на стол.. Где важны лишь сентенции линий, Что стихами однажды провёл..
Я был добрым, как лох, И от этого сильно страдал. Я на стыке эпох Выбрал сдуру транзитный вокзал. И не знал, куда ехать, Не знал, взять докуда билет. Я всеобщей потехой Вдруг стал на окраине лет.
Появилась она, Словно нимфа, из пены морской. Понял я — нихрена, Не согласен мириться с тоской! Я стал жить с ней вдвоём В первобытной пещере, но там Нам обоим вдруг влом Стало общий выбрасывать хлам.
Мы врастали в бытуху, Как в грядку врастает сорняк. Я не выдержал духом, И телом промежду обмяк. Мне она говорила, Что всё ещё есть впереди. Я валялся без сил На её полинялой груди.
И однажды я понял, Что больше так жить не резон, В добродетели тонут И Пятница, и Робинзон, И что наш дикий остров Стремится на впадины дно, И что нам уже просто Давно уже с ней всё равно.
Я был добрым, как лох, И тем самым разрушился рай. Был бы злым — не засох Наш оазис, наш сказочный край. А теперь на вокзале Опять на транзитном стою, И билет я едва ли На станцию жизни куплю.
